аааааааааааааааааа Воробей по имени Аквила Леон фон Застрех Кинг

ааааааааааааааааааааааааааааааааааааа аа (подражание Баху) ⁽*

ааааааааа Была весна, светило Солнце, небо было безмятежно и ласково. И можно только удивляться, что никакие, ни добрые, ни грозные предзнаменования не имели места в то время, когда в уютном соломенном гнёздышке появился ad ovumа наш герой - голый слепой воробышек. Внешне он ничем не отличался от своих братьев и сестер и даже от соседских ребятишек. По истечении положенного срока он получил обычный среди воробьев и принятый в его роду набор имен: Аквила Леон фон Застрех Кинг. А чтобы долгое их перечисление не явилось причиной гибели маленького фон Застреха в лапах какого-нибудь безродного кота, его стали звать просто - Аквила ⁽**.

ааааааааа Семья фон Застрехов владела обширными помещениями под стропилами деревенской бани, которую временно занимал школьный учитель. Поскольку этот замечательный человек сыграл большую роль в судьбе нашего главного героя, то не будет лишним кратко остановиться на описании оной личности.

ааааааааа аЭто был все еще стройный молодой человек, видимо, недавно покинувший стены AlmaMatter. По утрам, рассматривая в зеркале свое изображение и пугаясь собственной нескромности, он торопился уйти исполнять свой нелегкий гражданский долг. По вечерам после уроков он имел обыкновению, держа в руках "Манифест об освобожденииЕ" или другие книги того же автора, прогуливаться под стоями бани, зачитывая вслух избранные места. Иногда он останавливался и, подняв глаза к небу, гневно восклицал: "ТрепещитеЕ", но опуская их долу, заканчивал безнадежным "ЭхЕ". И кто может сказать, о чем он думал в эти мгновения.

ааааааааа Генетические мутации неоднократно играли роль Судьбы в истории человечества, порождая избранников, вершивших дела человеческие по своему усмотрению. И стоит ли удивляться могуществу природы, если такие отклонения от нормы возникают не только в человеческой среде, но и у других животных. До того времени, о котором идет речь в нашем рассказе, род фон Застрехов не породил ничего сверхъестественного. Фон Застрех-отец считался знатоком музыки, хотя едва мог отличить трели соловья от пения иволги; любил, скорее много, чем красиво,а говорить, и, конечно, пописывал статейки о пользе воздержания. Мать фон Застрех (в девичестве фон Дах), как истинная женщина, все свое время тратила на туалеты, примеривая бесконечный ряд утиных перьев, которые она почему-то считала страусиными, и вздыхая о былом великолепии своего рода.

ааааааааа На этот раз Судьбе было угодно, чтобы Случай пал на беспомощного малыша по имени Аквила. Природа наградила Аквилу всем, что только может пожелать человек. Но, вспоминая о нем в своей книге, ставшей, кстати, модным бестселлером, "Он - вундеркинд", отец Аквилы печально отмечал, что гениальность является порой сущим наказанием для окружающих. Как бы то ни было, но с первых дней существования она доставила Аквиле немало горьких минут. Начать хотя бы с того, что стало, собственно, началом всей удивительной истории этого замечательного существа.

ааааааааа От природы впечатлительный, наделенный замечательной памятью и тонкой созерцательностью, Аквила с первых минут жизни начал активный поиск сущности феномена бытия. Осознавая его первоначально вне-себя-как-свое-я, он впоследствии, когда открылись его ааглаза, ааполучил аблестящееа аподтверждение аобоснованного аим до ааэтого принципа перцептуального существования вещи-под-себя, а также полностью убедился в реальное ирреальности окружающего мира. Не умея еще ни говорить, ни летать, Аквила на лету схватывал то немногое, что могли дать ему его родители. Но уже тогда, обозревая тесное пространство своего жилья, он внутренне ощущал все убожество такого существования. Порой увлеченный примером своих братьев и сестер, Аквила раскрывал рот и кидался навстречу родителям, стараясь заполучить небольшое количество энергии для своего растущего мозга. Но потом, забившись в угол, она со стыдом вспоминал эти мгновения торжества плоти над духом. И чем бы это кончилось, если быЕ

ааааааааа Однажды (это было в ту пору, когда пушок едва начал сменяться первыми перышками) Аквила услышал внизу голос, декларирующий о каких-то таинственных вещах, живо связанных с феноменологией окружающего мира. Задрожав от восторга, Аквила вылез на край гнезда и с замиранием сердца заглянул вниз. Молодой учитель оживленно излагал концепцию воздержания, держа в руках какой-то прозрачный сосуд с жидкостью. Теория самосовершенствования настолько увлекла молодого птенца ввысь, что он потерял равновесие и упал на землю. Свалившись прямо под ноги учителю, он даже не почувствовал, что сломал лапку. В экстазе возбуждения Аквила пытался излить свой восторг с такой страстью, что учитель все же заметил его и со слезами умиления поднял на своей дрожащей ладони.

ааааааааа Аквила, видимо, произвел положительное впечатление, поскольку учитель подавил мелькнувшую у него гастрономическую ассоциацию и, умиленный своей христианской добротой, понес Аквилу в предбанник, служивший ему кухней. Вправив ему ногу и перевязав ее, учитель посадил Аквилу в дуршлаг на единственное свое полотенце и стал изливать перед ним душу.

ааааааааа Аквила еще плохо говорил и ему было трудно поддерживать столь содержательную беседу. Но, видя у воробья столь необыкновенную жажду знаний, молодой учитель ни на миг не усомнился, что его слова падут на добрую почву и с видимым удовольствием зачитывая Аквиле целые главы своих любимых авторов.

ааааааааа Почти неделю провел Аквила в гостях у учителя. Этот был период расцвета его сознания, формирования собственной независимой философской картины мира. Аквила с тревогой думал о том времени, когда все это должно было кончиться. Единственным недостатком его существования было полное отсутствие заботы учителя о своем теле и теле своего маленького друга. Стеклянный сосуд, на этикетке которого высилась величественная колокольня, и краюха хлеба, крошками от которой учитель делился с Аквилой - были основными источниками их питания. Но Аквила, погруженный с головой в познание Мира, не замечал ни голода, ни боли сломанной ноги. Только раз забывшись, он клюнул надоевшую ему муху, но потом не знал, куда девать от стыда, вспоминая замечание учителя: "Aquila non captat muscas" ⁽***.

ааааааааа Аквилу особенно увлекла концепция полета вне времени и пространства, так живо представленная учителем, что крылья Аквилы самопроизвольно начинали трепетать, стремясь начать этот бесконечный полет.

ааааааааа Но хорошее, как, к счастью, и плохое имеет свой конец. Наступила пора каникул и учитель собрался уезжать в Город. Об этом месте уа Аквилы были весьма смутные представления, но учитель произносил слово столь почтительно, что Аквила понял, что Город - это небольшая часть Вселенной в отличие от прочих населенная мудрецами. Перед отъездом учитель положил Аквилу обратно в гнездо, в последний раз воскликнул "ТрепещитеЕ" и зашагал по пыльной дороге. С тех пор Аквила не видел этого замечательного человека, но сохранил о нем самые благодарные воспоминания.

аааааааааа Последующие дни Аквила Л. фон З. Кинг вспоминал потом как кошмарный сон. Невежественная толпа братьев и сестер встретила его без особого удовольствия. В гнезде стало еще неуютнее, и размышления Аквилы то и дело прерывались ссорами из-за червяка или зернышка пшеницы. Аквила уже начал к томуа времени постигать третью ступень йоги, позволяющую поглощать энергию разума, рассеянную. в пространстве, и в обычной пище нуждался все менее. Он смотрел со стороны на своих родственников и с ужасом отмечал, что пропасть между ними становиласьа все глубже.

ааааааааа Нет, не высокомерие двигало Аквилой. Напротив, он рад был бы поделиться с ними своим духовным богатством. В первые дни после возвращения он то и дело начинал разговор о великих ступенях превращения духа, предлагал им самосовершенствоваться и углублять свои познания. Но его не слушали и бесцеремонно отпихивали в угол, когда прилетали с кормом родители. "Странно", - думал Аквила, сидя в стороне, - "Неужели телесная пища значит для них гораздо больше, чем постижение тайн духа!"

ааааааааа Вскоре между ним и остальными наступил полный разрыв. Как-то между двумя его братьями завязалась позорная драка из-за ножки кузнечика; остальные поддержали ее и в гнезде полетели пух и перья. Изумленный ничтожностью причины, Аквила бросился разнимать дерущихся, призывая вспомнить их о тысячелетней эволюции духа, стоящей за их спиной.а Последствия не заставили себя ждать: перестав драться между собой, братья накинулись на бедного Аквилу, выкрикивая по его адресу презрительные оскорбления. "Таким, как ты, не место среди нормальных воробьев", - кричали они. - "Космополит! Ты не ценишь своего гнезда!"

ааааааааа Только возвращение родителей спасло Аквилу от расправы. но после этого оставаться в гнезде стало невыносимо. "О, Сократ",а - возвал он, - "Научи меня, что делать с этими беотийцами. Сидят по горло в дерьме, но готовы растерзать всякого, кто намекнет им, что оно дурно пахнет. Вот уж истинно говорили древние - "свое дерьмо Е"

ааааааааа Но Сократу самому хватало дел со своими беотийцами, и, размыслив, Аквила решил попытаться собственнолично получить ответы на мучившие его вопросы. К тому времени долгие размышления сделали его тело легким и подвижным, словно специально сконструированным для полета. Приняв решение, Аквила распростер крылья и ринулся из гнезда. Ветер подхватил его и, объяв теплым потоком, стремительно поднял в небо. Земля лежала под ним как на ладони, и он разглядывал ее с тревожным восхищением и тайным ожиданием чудесного. "Неужели все это отныне принадлежит мне", - думал он.

ааааааааа Как вы знаете, обыкновенные воробьи летают из рук вон плохо, не умея сделать не то что "мертвую петлю", но даже простой переворот через крыло. Но Аквила не был обычныма воробьем. Раз за разом поднимался он высоко в воздух, стремясь освоить тот или иной пируэт. Постепенно крылья его двигались все точнее, все выносливее становились мышцы, и пространство начинало подчиняться ему во всех четырех измерениях. Вскоре он мог соперничать и с ласточками, и с чайками, а кое в чем уже превосходил их. Ликуя, залетал Аквила в вышину, и охватывая единым взглядом пространство мира мечтал присоединиться к ним. "Я почти равен им", - думал он, - "и они не будут стыдиться моего несовершенство. Мы создадим светлое общество Свободы и Счастья, и никому не будет возбранен доступ в него. Мы поможем всем достигнуть совершенства и тогда прекратиться на земле глупые раздоры из-за крошек хлеба и жалких гусениц."

ааааааааа Как-то, так рассуждая, Аквила приблизился к стрижу, который, как казалось, разучивал переход из "петли" в "бочку" и еще некоторые элементы высшего пилотажа. "Мастер", - проговорил робко Аквила, - "простите, не знаю Вашего имени, позвольте наблюдать за Вашим полетом и воспользоваться Вашими советами. Я, как и Вы, стремлюсь к телесному и духовному совершенству, но, к сожалению, одинок в своей среде и не нахожу понимания. Я вижу, что Вы Е". Страж не дал ему договорить и с презрительной улыбкой заметил: "Разве мало на земле мусорных куч, что Вы решили искать здесь земляных червей. Возвращайтесь-ка вниз, пока не закружилась голова, а мне, простите, некогда - дома ждут голодные птенцы". Потом Аквила слышал, кака стриж прошептал подлетевшей супруге: "Какой-то ненормальный. Не хватало, чтоб еще и воробьи охотились за нашими мошками".

ааааааааа В другой раз, наслушавшись Баха и пьяный от охватившей его веры в грядущее счастье, Аквила обратился к чайке, но ответ был еще категоричней: насмешливость сменилась откровенной грубостью. "Тебе лечиться надо, ненормальный", - кричали они ему и норовили ударить крылом. Пораженный Аквила вынужден был укрыться в зарослях кустарника.

ааааааааа Разочарованный, смущенный душой, Аквила обратил свой взор в глубины своего сердца. Желчь была там и боль. "О, небо", - воскликнул Аквила в отчаянии, - "только ты, безбрежное и безмятежное, можешь поглотить всю горечь бытия и остаться таким же прозрачным. А мне, песчинке мира, игре случая, что делать мне. Может быть, действительно Е обратиться к психоаналитикам. Сейчас медицина легко исправляет всяческие недостатки Е Но Е что это?Е. Я уже сам начинаю считать себя ненормальным. Неужели я, действительно, схожу с ума? Господи, ты последнее прибежище всех безбожников, помоги мне хоть ты советом!"

ааааааааа "Нирвана Е!", - прогремел в вышине глас божий.

ааааааааа "Нирвана?!" Е Действительно! Покой души, бытие в небытии! - Спасибо, Господи. Твое веление да будет исполнено". И утомленный нервным напряжением , Аквила приник всем телом к земле, стремясь скорее погрузиться в сладчайшее забвение.

ааааааааа Но забвение не приходило. Аквила перебрал в уме все формулы самоочищения и самоунижения, но мозг его вновь и вновь заставлял сердце тревожно биться при воспоминаниях о недавних событиях. Устав от этой борьбы, Аквила понял, что без посторонней помощи ему до небытия не добраться. "Необходим наставник - гуру", - подумал он, - "О. Будда. где ты?".

ааааааааа Озираясь вокруг, он вздрогнул от неожиданности: под раскидистой ветвью на теплой траве лежало существо, более всего подходящее под назначение гуру. Мягкое, чистое, отрешенное выражение безмятежности и покоя было разлито по его лицу. Только создание, в чьем сердце не могло быть ни злобы, ни сожаления, чей дух столь совершенен, что никакие заботы земные не могли его потревожить, могло иметь такие черты.

ааааааааа "О, боже, ты снова помогаешь мне", - воскликнул Аквила. Он вспомнил, что мать советовала ему не доверять подобным субъектам, опасаясь дурного влияния. "Обычная зависть", - подумал Аквила. - "Высокие духом всегда остаются непонятыми и одинокими. Я раскрою ему свое сердце, и он поймет меня".

ааааааааа Аквила вышел из своего убежища и почтительно приблизился к одинокому аскету. "Уважаемый", - промолвил он, - "Я искал универсальную истину. но не был понят. По-видимому. я не достиг еще вершины самопознания. Не согласитесь ли Вы быть моим наставником в достижении нирваны и перевоплощении?"

ааааааааа "М...м, пожалуй", - промурлыкал мягко аскет, открывая грустные глаза и не совсем еще понимая, что говорит Аквила. "Что бы он не просил, он найдет это во мне" , - думал он, прижимая к себе Аквилу.

ааааааааа "Он согласен, он приблизил меня к себе. Я начинаю чувствовать тишину и покой; какое блаженство. Слава тебе, Господи!" - шептал Аквила, погружаясь в нирвану.

________________________

⁽* Имеется в виду идиллическая фантазия правнука Иогана Себастьяна Баха под названием "Чайка по имени Джонатан Ливингстон".

⁽** Aquila - орёл (лат.)

⁽*** т.е. "Орёл не ловит мух".

Г.В.